Абсурд мира и становится главным объектом пристального рассмотрения, что ещё более подчёркивается фрагментарность, расщеплённостью повествовательной линии. То на чём едва ли не каждый заострил бы внимание, Коэны оставляют либо на периферии, либо вообще за кадром. Абсурдность здесь во всём: и в истории появления злосчастного чемодана, невесть откуда свалившихся мексиканцах, комичностью пересечения границы. Любопытен ещё один момент: столкновение двух охотников за чемоданами.
Обладатель нежданных денег стремится занять ту позицию, на которую он никак не мог бы претендовать, стремится сам стать героем Бардема. Достаточно вспомнить то, как оба выпрашивают одежду, снимают носки, протягивают замусоленные, испачканные кровью купюры. Но только лишь ковбой собирается совершить окончательную рокировку и объявляет охоту за Бардемом, как и его карает чья-то в буквальном смысле неведомая рука..
До поры до времени кажется, что всё идёт к совершенно банальному уиверждению, что старый мир был много лучше, однако рассказ об убитом деде шерифа вносит свои коррективы. А комичное утверждения обаятельного толстяка-боровичка, что во всём виноваты зелёные волосы и кости в носах, заставляет вспомнить недавно произнесенное, что “в мире этом ничего не меняется, одна суета”. Кажется единственным персонажем, понимающим это, равно как и свою неспособность противостоять миру является шериф, уход которого на пенсию и подводит окончательную черту над (под?) победой стихийности абсурда.
В общем, как у Летова “новый мир всё старше”. Коэны показали это с максимально выраженной беспощадностью и мизантропией, по-видимому, единственно верной.
10\10
ps тот редко случающийся в природе случай, когда оскары нашли своего заблудившегося героя
