В фильме присутствует совершенно блестящая "порка" писателя Банева, который приходит в школу к детям, чтобы выступить в качестве защитника человечества. Он в этот момент является для меня словно бы моим собственным отражением, когда я говорю, что люди все же хорошие, только заражены вирусом культурной деградации, а сама ненавижу заходить в метро, морщусь от запаха дешевого гопнического одеколона и желаю осуществить принудительную депортацию большинства населения. Эта интеллигентская лживость и одновременное бессилие и интересует Лопушанского, причем не только в "Гадких лебедях", но и на протяжение ранее снятой трилогии об Апокалипсисе. Дети и "мокрецы" полностью отвергают существующее положение вещей, переводя оставшихся в ранг недосуществ, достойных гибели и отрицания, тем самым подписываясь в неспособности изменить кого-либо. Они обособляются, а не просвещают и трансформируют. Мокрые, рушащиеся здания, черно-красная гамма и совершенно потрясающая музыка "Гадких лебедей" переносят нас в мир той постапокалиптической романтики, которая до сих пор волнует тех, кто листает книжки о Чернобыле, играет в Fallout и ждет S.T.A.L.K.E.R с дарк-эмбиентом Mooze'а. В этом смысле Лопушанский замечательно передал дух советской мрачноватой фантастики.
У Стругацких писатель Банев такой же, как его фамилия, — недалекий, в общем-то, тип, и бытовые мелочи, фразочки эдакие, мыслишки играют большую роль. Лопушанский все это отсек, убрал обыденные речевые шероховатости, придал рыхлому роману свою форму, упростил в чем-то, в чем-то идеализировал и изменил концовку, изменив одновременно общий смысл. У Стругацких дети и "мокрецы" как бы основывают новый мир, новую жизнь, но Лопушанский мыслит реалиями нашего времени и прекрасно знает, куда катится планета. Никогда такой инопланетный и странный град с новыми порядками правительство не допустит, поэтому в фильме Ташлинск поливают ядовитыми отходами, желая выжечь его до основания, уничтожить инакомыслие, странность, нечеловечность. Когда же выясняется, что дети — инакомыслящая "интеллигенция" — выжили, то их запихивают в больницу и лечат телешоу, чтобы "были, как все". Честно говоря, я нарушаю обыкновенный взгляд на вещи, описывая происходящее, но не могу удержаться. Фраза обколотой лекарствами девочки "потому что нужно любить то, что любят все. Надо быть, как все. Заставить себя" как нельзя лучше описывает эту бездну между неземной интеллигенцией и "обычными" людьми. Развитые, увидевшие другие горизонты дети никогда не станут "как все", потому что познали искренность и звезды, а обыкновенные, привыкшие жить в устоявшемся порядке люди никогда не поймут "этих", мутантов, чуждых и неприятных им. Именно эта бездна между интеллигенцией, умозрительно желающей освободить глубоко чуждый и непонятный ей "народ", и простым людом долгое время не давала возможность совершить революцию. Об этом писал, к примеру, Кропоткин в своих "Записках революционера" и многие другие деятели того времени. Т.е. интеллигенты делали смешные попытки представить то, что нужно крестьянству, и терпели поражение в своих высокомерных снисхождениях. У Лопушанского же это еще более заострено - дети попросту не желают воспринимать обывательский, жуткий мирок, устремляясь в другую плоскость. Плохо ли это? Закономерно.
В общем, грустное кино, с какой стороны ни взгляни. И на полное безрыбье философских вопросов в отечественном кинематографе очень выделяющееся.
Другие мнения здесь - Экранка.ру
