- Нет.
Если вы страдаете болезненной стыдливостью, гомофобией, ханжеством в запущенной стадии и прочими пороками, чуждыми самой человеческой природе - читайте рецензию и кусайте локти: такие самородки американского кинематографа до нашего проката добираются раз в сто лет, и ближайший вы пропускаете! Так вам, собственно, и надо!
- Меня зовут Сучка.
- Привет, Сучка.
Его зовут Джон Камерон Митчелл, и он создавал "Клуб Shortbus" 3 года, разрабатывая сценарий и персонажей совместно с актерами-любителями и составляя экранные пары исходя из их собственных предпочтений и карты психологической совместимости. Соответственно, все постельные сцены и все оргазмы (кроме одного-единственного) в фильме - настоящие, честные и неподдельные. Как и сама жизнь, заразительно выплескивающаяся через края кинематографической условности и безудержно прорастающая из-под бетона Ground Zero, вид на который в самом начале фильма нам открывается через окно, уставленное фаллоимитаторами - далеко не единственный и даже не первый жизнеутверждающий ракурс картины. Облетая Манхэттен и заглядывая в окна к главным героям (один из которых, к слову, наглядно демонстрирует, что autofellatio - это не миф, а тяжелый труд и годы тренировок), камера заставляет зрителя все-таки снять запотевшие очки и не просто воспринимать, но и по-вуайеристски соучаствовать в происходящем на экране - и это самое главное условие, поставленное режиссером.
Потому что сюжет, если вдуматься, далеко не нов: лозунг "Make love, not war!" разменял уже пятый десяток, просто здесь он воплощается в экстерьере Нью-Йорка, пережившего теракты 9/11 и воспылавшего - в качестве ответной реакции - завидной жаждой жизни, приведшей к 20-типроцентному всплеску рождаемости и слабо поддающемуся оценке росту продаж секс-шопов. Интерьером же послужил один из когда-то многочисленных арт-сквотов под названием "DUMBA", где в свое время происходило нечто похожее на описанное в картине промискуитетное оргаистическое действо, и не только. Собственно, Shortbus - это известный каждому американцу желтый школьный автобус - короткий, потому что предназначен для сегрегированных "одаренных и озабоченных", всегда составлявших меньшинство. Меньшинство это, несмотря на явные успехи политкорректности, толерантности и поголовного coming-out'а, в современной Америке, давно переболевшей сексуальной революцией (хм, у нас ей толком и переболеть-то не дали), угрожающе сползается, как шагреневая кожа, под твердолобым натиском пуританских и консервативно-христианских реагентов. Пожалуй, художественный протест против "beep'ов" и квадратных пикселизаций "здесь могли быть ваши половые органы" - это как раз тот message, который в России (которую, кажется, не запугать уже никакими масштабами трагедий и мясорубок - а рождаемость все падает) - должен быть быть воспринят наиболее правильно и непосредственно. Сексуальное раскрепощение, в какие бы извращенные формы оно ни облекалось, - это все же то, что должно нас спасти в эпоху, когда подавление и вымещение занимают все более видное и легкодоступное место в арсенале тех, кто творит публичную историю. "Вон из моей спальни! Не нравится - не смотри!" вполне достойный эпиграф к по-настоящему плодотворным жизни и творчеству. Эрекция этой мысли в чертовски талантливом фильме Митчелла достигает как раз той самой степени, когда полагающийся в таких картинах катарсис неотличим от оргазма - мало того, что абсолютно заслуженного, так еще и множественного. Секс и смех полезны для здоровья в любых количествах, не бойтесь передозировок и смело покупайте два билетика на любой ряд - все ж таки не порнография, хотите верьте - хотите нет, а врать ни режиссер, ни запредельно правдоподобные персонажи, ни я, в конце концов, - не собираемся.
Мощная струя эякулята, которая пролетает два (!) метра, попадает на абстракционистское полотно на стене и в нем растворяется, - это по-своему замечательная метафора жизни вообще и "Клуба Shortbus" в частности, и она звучит так же неожиданно и свежо, как американский гимн, торжественно исполненный прямо в анус одного из героев.
- Меня зовут Сучка.
- Привет, Сучка.
Его зовут Джон Камерон Митчелл, и он создавал "Клуб Shortbus" 3 года, разрабатывая сценарий и персонажей совместно с актерами-любителями и составляя экранные пары исходя из их собственных предпочтений и карты психологической совместимости. Соответственно, все постельные сцены и все оргазмы (кроме одного-единственного) в фильме - настоящие, честные и неподдельные. Как и сама жизнь, заразительно выплескивающаяся через края кинематографической условности и безудержно прорастающая из-под бетона Ground Zero, вид на который в самом начале фильма нам открывается через окно, уставленное фаллоимитаторами - далеко не единственный и даже не первый жизнеутверждающий ракурс картины. Облетая Манхэттен и заглядывая в окна к главным героям (один из которых, к слову, наглядно демонстрирует, что autofellatio - это не миф, а тяжелый труд и годы тренировок), камера заставляет зрителя все-таки снять запотевшие очки и не просто воспринимать, но и по-вуайеристски соучаствовать в происходящем на экране - и это самое главное условие, поставленное режиссером.
Потому что сюжет, если вдуматься, далеко не нов: лозунг "Make love, not war!" разменял уже пятый десяток, просто здесь он воплощается в экстерьере Нью-Йорка, пережившего теракты 9/11 и воспылавшего - в качестве ответной реакции - завидной жаждой жизни, приведшей к 20-типроцентному всплеску рождаемости и слабо поддающемуся оценке росту продаж секс-шопов. Интерьером же послужил один из когда-то многочисленных арт-сквотов под названием "DUMBA", где в свое время происходило нечто похожее на описанное в картине промискуитетное оргаистическое действо, и не только. Собственно, Shortbus - это известный каждому американцу желтый школьный автобус - короткий, потому что предназначен для сегрегированных "одаренных и озабоченных", всегда составлявших меньшинство. Меньшинство это, несмотря на явные успехи политкорректности, толерантности и поголовного coming-out'а, в современной Америке, давно переболевшей сексуальной революцией (хм, у нас ей толком и переболеть-то не дали), угрожающе сползается, как шагреневая кожа, под твердолобым натиском пуританских и консервативно-христианских реагентов. Пожалуй, художественный протест против "beep'ов" и квадратных пикселизаций "здесь могли быть ваши половые органы" - это как раз тот message, который в России (которую, кажется, не запугать уже никакими масштабами трагедий и мясорубок - а рождаемость все падает) - должен быть быть воспринят наиболее правильно и непосредственно. Сексуальное раскрепощение, в какие бы извращенные формы оно ни облекалось, - это все же то, что должно нас спасти в эпоху, когда подавление и вымещение занимают все более видное и легкодоступное место в арсенале тех, кто творит публичную историю. "Вон из моей спальни! Не нравится - не смотри!" вполне достойный эпиграф к по-настоящему плодотворным жизни и творчеству. Эрекция этой мысли в чертовски талантливом фильме Митчелла достигает как раз той самой степени, когда полагающийся в таких картинах катарсис неотличим от оргазма - мало того, что абсолютно заслуженного, так еще и множественного. Секс и смех полезны для здоровья в любых количествах, не бойтесь передозировок и смело покупайте два билетика на любой ряд - все ж таки не порнография, хотите верьте - хотите нет, а врать ни режиссер, ни запредельно правдоподобные персонажи, ни я, в конце концов, - не собираемся.
Мощная струя эякулята, которая пролетает два (!) метра, попадает на абстракционистское полотно на стене и в нем растворяется, - это по-своему замечательная метафора жизни вообще и "Клуба Shortbus" в частности, и она звучит так же неожиданно и свежо, как американский гимн, торжественно исполненный прямо в анус одного из героев.
